http://shake-speare-son20.narod.ru
ВЛАДИМИР КОЗАРОВЕЦКИЙ
К ВОПРОСУ О ГОМОСЕКСУАЛИЗМЕ ШЕКСПИРА: 20-Й СОНЕТ
Мужская любовная лирика, адресат которой – мужчина, в елизаветинские времена не вызывала подозрения, поскольку была именно общепринятой. Однако у поздних исследователей творчества Шекспира, которым уже трудно было проникнуться идеями и настроениями платонической любви-дружбы, стали появляться вопросы, которые, по мере приближения к нашему времени, все больше приобретали оттенок скандальности. Как я понимаю, именно эта скандальность и привлекает сегодня тех, кто эти вопросы до сих пор задает.
Принято считать, что первые 126 сонетов шекспировского сонетного цикла обращены к мужчине, следующие 26 – к женщине, а последние 2 написаны для «обрамления» цикла. Сам факт, что большое количество любовных стихов написаны мужчиной юноше (помимо прямого обращения sweet boy в 108-м и my lovely boy в 126-м, в нескольких сонетах упоминается юность адресата), неизбежно должен был привести к возникновению толков о гомосексуальных мотивах в «Сонетах» – тем более, что некоторые сонеты пищу таким толкам дать могут (например, 34-й, 36-й, 112-й, 121-й). При ближайшем рассмотрении этой проблемы оказывается, что она теснейшим образом связана с проблемой шекспирова авторства. Ключ к пониманию этой связи – в 20-м сонете Шекспира. Привожу английский текст и мои прозаический и стихотворный переводы сонетов:
A woman's face with Nature's own hand painted
Hast thou, the master-mistress of my passion;
A woman's gentle heart, but not acquainted
With shifting change, as is false women's fashion;
An eye more bright than theirs, less false in rolling,
Gilding the object whereupon it gazeth;
A man in hue, all 'hues' in his controlling,
Much steals men's eyes and women's souls amazeth.
And for a woman wert thou first created;
Till Nature, as she wrought thee, fell a-doting,
And by addition me of thee defeated,
By adding one thing to my purpose nothing.
But since she prick'd thee out for women's pleasure,
Mine be thy love and thy love's use their treasure.
Господин-госпожа моей страсти, у тебя женское лицо, собственноручно написанное самой Природой, и женское нежное сердце, которому, тем не менее, незнакомо ухищренное жен¬ское непостоянство, какое присуще фальшивой женской манере; и взгляд у тебя более смышленый, чем у них, и без заигрывания, – взгляд, озаряющий тех, на ком он ос¬танавливается; ты мужчина по форме и всех превосходишь формами, которые притягивают мужские взгляды, а женские приводят в изумление. Ты сначала был создан как женщина, но, делая тебя, Природа влюбилась в тебя до безумия и соответствующим добавлением нанесла мне поражение, прибавив тебе нечто такое, что мне совершенно не нужно, и тем самым от¬няв тебя у меня. Но, поскольку она отличила тебя для женского наслаждения, пусть моей будет любовь твоей души, а использование твоей плоти будет их богатством.
О, бог-богиня всех моих мечтаний!
Природа, женщину создать наметив,
Дала тебе лицо с её чертами,
А сердце – нежное, но, вместе с этим,
Умнее, без извечной женской фальши;
И, делая тебя, она влюбилась
В ту прямодушья красоту и дальше
Тебя с мужскими формами лепила,
Чтоб очаровывать тобой и женщин, –
Но, обезумев, то тебе придала,
Чем только отняла, чем пораженье
Мне нанесла, лишая идеала.
Так пусть для женщин …станет плоть наградой,
А мне – любовь твоей души отрадой.
Если считать, что под псевдонимом "Шекспир" скрывался один автор, то вызывает удивление, почему так долго и упорно обсуждали проблему его гомосексуализма, настолько здесь очевидно сожаление Шекспира по поводу того, что природа наделила адресата мужскими отличиями. Не оставляет сомнений в направленности этого сожаления и характерная для Шекспира игра слов в 13-ой строке, где смысл "отметила тебя" сосуществует с параллельным «отличила, опенисовала тебя, снабдила тебя торчащестью» (prick`d), причем глагол to prick в этом значении (стоять, торчать) и сегодня используется применительно к мужскому половому органу. (См. также Dictionary of American Slang: “prick n 1. penis. Very old.”)
На страницах американского журнала «Gay» в середине 1970-х прошла дискуссия на тему «Был ли Шекспир гомосексуалом?» Ответ на этот вопрос со страниц журнала для «голубых» прозвучал скорбно: It`s not our gay! («Не наш парень!») В основном ответ опирался на анализ 20-го сонета, однако, с моей точки зрения, сама постановка такого вопроса, не будь даже этого сонета вообще, заведомо обречена на пустую скандальность, если считать, что у "Сонетов" и у пьес Шекспира один автор. Гомосексуализм – не норма, а отклонение от нее, возникающее, как это уже доказано, на хромосомном уровне – откуда следует, что это не вина, а беда (не случайно, например, и брат композитора Модест Чайковский тоже был гомосексуалом). Я полагаю, именно на этом основании в странах с развитым правовым сознанием разрешены браки гомосексуалистов.
Отношение мужчины-гомосексуала к женщинам и к мужчинам существенно отличается от формируемого нашей природой; Шекспир же гениально понимает и мужскую, и женскую психологию – он гениален и в своем душевном и духовном здоровье, и в проникновении в характер пола. Наконец – и в нашем подходе к творчеству и личности Шекспира это может оказаться решающим – гениальный юмор Шекспира совершенно не соотносится со странным, для обычного человека не смешным околосексуальным юмором «голубых».
Ну, а если у «Сонетов» не один автор? Еще на заре шекспироведения высказывалось предположение, что первые 17 сонетов написаны женщиной: матерью – сыну. И в самом деле, невозможно поверить, что поэт, взрослый мужчина, в 17 сонетах подряд уговаривает прекрасного юношу произвести потомство с целью сохранения для мира его красоты. Банальность темы усугубляется количеством таких стихов и совершенно не вяжется с нашим представлением о Шекспире-гении. А вот мать, пишущая стихи, такие сонеты написать могла – особенно если у неё была мечта и надежда посадить на трон сына или внука. С моей точки зрения эти сонеты и принадлежат Елизавете I и адресованы Кристоферу Марло (см. http://intervjuer.narod.ru или http://shake-speare-2000.narod.ru).
Так вот, с той же точки зрения (у сонетов Шекспира – не один автор) нетрудно предположить, что в цикле имеет место диалог двух поэтов, мужчины и женщины (что и сделал А.Н.Барков – см. интервью с ним по указанным выше адресам); осмелюсь пойти дальше и предположить, что в цикле, помимо двух «монологов» (с 1-го по 17-й и со 127-го по 152-й сонеты), имеют место и два диалога: мужчина – женщина и мужчина – мужчина. Иначе невозможно объяснить обилие повторов в сонетах одной и той же темы – о вечной жизни адресата в стихах пишущего ему сонет; при обычном предположении, что у «Сонетов» один автор эта тема становится просто назойливой, что также никак не может согласоваться с нашим представлением о Шекспире-гении. Даже для диалога повторов этой темы чрезмерно много, и объяснимыми они становятся только при допущении, что диалогов – два.
Первая пара в этих диалогах из исследований И.М.Гилилова и А.Н.Баркова выводится легко: Кристофер Марло и Елизавета Рэтленд, которые были братом и сестрой, тайными детьми королевы Елизаветы; а вот имена поэтов второй пары нам еще предстоит разгадывать. Учитывая, что Френсис Бэкон тоже был сыном Елизаветы, писал стихи и, к тому же, был гомосексуалистом, скорее всего, он и является старшим поэтом второй п